Всем смертям назло владислав краткое содержание. Раздел: Внеклассное чтение
Молодой Сергей Петров после окончания горного техникума работал шахтером.
Однажды, спускаясь в забой шахты, на работу в ночную смену, он увидел, как вагонетка повредила электрический кабель, началось возгорание, и огонь быстро распространялся по забою, подбираясь к трансформатору высокого тока. Сергей сразу же понял, если пожар доберется до оборудования, неизбежен взрыв и, как следствие, гибель большого количества людей, у которых на земле остались семьи, дети. Не задумываясь о своей жизни, юноша кинулся к трансформатору и закрыл его своим телом, приняв на себя сильный удар электрического тока.
Шахтера нашли товарищи и доставили в больницу. Весь медицинский персонал был шокирован сильным организмом молодого мужчины. При таких обстоятельствах люди обычно не выживают.
Но не все оказалось так хорошо. Тело Сергея было сильно обуглено и обгорело, врачам предстояло долгое время бороться за жизнь юноши.
Дома Петрова ждала его любимая и верная жена Татьяна, которую он повстречал еще до службы в армии. Услышав новость о произошедшей трагедии с мужем, Таня смогла собрать силу воли в кулак и срочно поехала в больницу, моля бога спасти ее дорогого человека.
Когда Сергей пришел в сознание, он не хотел осознавать, что доктора смогут его поднять на ноги. Врачи решили ампутировать мужчине руку, опасаясь возможного заражения крови. Как только Сергей об этом узнал, он объявил жене о том, что им нужно расстаться. Татьяна – молодая красивая женщина и неправильно ей продолжать жить с мужем-калекой.
Однако Татьяна не вняла уговорам мужам и осталась ухаживать за ним. А дальше предстояла еще одна ампутация (второй руки). Состояние больного ухудшалось, и медики маленькой районной больницы были не в силах исправить ситуацию. Татьяна набралась мужества и отправилась в областной центр. Хирурги центра оказались высокими профессионалами и сделали несколько уникальных операций.
Настроение Сергея Петрова немного улучшилось, он понял, что несмотря на мучительные боли и физические страдания, ему нельзя падать духом и нужно продолжать бороться за жизнь.
Мужчина начал постепенно ходить и вскоре выписался домой.
Начались новые испытания для Сергея. Он тяжело воспринимал свое ущербное положение и морально страдал. В какой-то момент ему захотелось изложить пришедшие в голову мысли на бумаге. Но как это сделать, не имея обеих рук, он не понимал. Пытался выводить буквы, зажав карандаш пальцами ноги и даже держа его губами. Учился правописанию как ученик начальной школы, начиная с палочек и крючочков. С момента этих тренировок до первых читаемых слов прошел почти год. Татьяна, поддерживая мужа во всех начинаниях, оказывала ему всестороннюю помощь и в периоды отдыха от уроков письма сама записывала его рассказы в тетрадь.
Первые заметки Татьяна попыталась разместить в местных редакциях, но там дали понять, что непрофессиональные статьи их не интересуют.
Сергею приобрели протезы. Поначалу мужчина обрадовался, но оказалось, что к искусственным рукам не так просто привыкнуть (они до крови натирали кожу, пальцами протезов не получалось пользоваться). Но Сергей, до слез кусая губы, продолжал тренироваться и работать.
И, наконец, победа: его статью напечатал крупный журнал, а через некоторое время различные журналы и издания стали публиковать его заметки и рассказы.
Сергей воодушевился полученным результатом, но расслабляться не собирался и продолжал преодолевать себя. Татьяна вдруг сообщила мужу о приятном событии в их семье, в скором времени они станут родителями. От этого радостного известия Петров стал трудиться с удвоенной силой.
У молодого писателя появилось множество почитателей во всех уголках страны и за рубежом. Ему приходили мешки с письмами, в которых люди делились с автором нелегкими жизненными перипетиями. Издательства организовывали Сергею встречи с читателями, на которых он не стесняясь, рассказывал о своей нелегкой судьбе и давал советы о том, как мужественно выстоять в сложных жизненных ситуациях.
Автобиографическое произведение доносит до читателя стойкость и силу человеческого характера, веру в счастливое будущее, желание жить и быть полезным людям.
Картинка или рисунок Титов - Всем смертям назло
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
- Краткое содержание Высшая Мера Лиханов
Жизнь Софьи Сергеевны сложилась трудно и не совсем счастливо. Она и ее сестра - двойняшка Женя рано потеряли родителей. Замуж Женя вышла рано, в девятнадцать лет.
Страшная ситуация показана в рассказе – мор коров. Несчастные телята погибают от своей чумы, а пастух Григорий не может им помочь. Приезжают владельцы животных, сокрушаются, пастух чувствуют свою вину
Среди советских писателей семидесятых годов есть писатель с необычной судьбой. Он вошел в литературу повестью «Всем смертям назло», прототипом героя которой стал он сам - Владислав Титов. Эта повесть была опубликована в журнале «Юность» в 1967 году тогдашним ее главным редактором Борисом Полевым - автором «Повести о настоящем человеке». Если бы Владислав Титов не написал о своей судьбе сам, то, наверное, Борис Полевой написал бы повесть и о нем - Титов встает вровень с летчиком Алексеем Мересьевым.
Явившись по вызову в редакцию молодой человек не подал руки главному редактору: рук у него не было. Свою повесть он писал, держа карандаш в зубах.
Владислав Титов лишился своих рук в шахте. Шахтер по профессии, он спас шахту от взрыва, когда вагонетка с углем сошла с рельсов и перебила кабель высокого напряжения. Произошло короткое замыкание. Кабель загорелся, и огонь добирался до трансформатора. Казалось, неминуемо - взрыв. Титов бросился на горящий кабель под напряжением шесть тысяч вольт, чтобы потушить огонь своим телом…
Молодой шахтер чудом остался жив. Но ему пришлось ампутировать обе руки до плеч, так как началась гангрена. Было это было в 1960 году, Владиславу было 26 лет, а его браку с женой Ритой - один год.
Выйдя из больницы, Владислав Титов не сдался на милость судьбы, а его любящая двадцатилетняя жена не бросила его. В своей откровенной повести он рассказал, как Рита не дала ему начать спиваться, свести счеты с жизнью.
Не имея возможности вернуться в шахту, он взял карандаш в зубы. Попробуйте сами что-нибудь написать таким способом на бумаге - поймете, насколько это трудно. Владислав переписывал повесть тринадцать раз, прежде чем отослал ее в редакцию. Из нескольких редакций рукопись неизвестного им автора возвратили. Но в «Юности» она попала на стол Борису Полевому.
Главный редактор внимательно прочитал рукопись, написанную странным, прыгающим почерком, и дал добро на публикацию…
В небольшую повесть - она читается на одном дыхании - вместилась вся жизнь героя повести. Жизнь его безгранично преданной, любящей жены, хирурга, вытаскивающего его из объятий смерти, доброго друга встреченного в больничной палате. Жестокие подробности не отталкивают читателя, а заставляют по-настоящему сопереживать герою.
После публикации в редакцию «Юности» посыпались письма читателей - не только с благодарностью за повесть, но и с просьбами дать жизненный совет в трудной ситуации.
Владислав Титов, рассказав о своей судьбе, не стал автором единственной повести - состоялся настоящий писатель: появились лирические рассказы, повесть «Ковыль - трава степная», повесть «Раздел», роман «Проходчики». Появилась у Титова электрическая пишущая машинка, подаренная друзьями, на которой он печатал, нажимая на клавиши палочкой, зажатой в зубах.
Послесловие Бориса Полевого в книге повестей Владислава Титова так и называется: «Слово о богатом человеке». А название повести «Всем смертям назло» взято из любимого стихотворения, написанного Константином Симоновым:
Жди меня и я вернусь
Всем смертям назло…
А самыми дорогими строками были для Владислава Титова такие:
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой...
В 1987 году писателя не стало. Умер он в Луганске. За литературные работы он, член Союза писателей СССР, был неоднократно награжден. У супруги его не было наград. Вся ее заслуга состояла в том, что она принесла счастье любимому человеку. За это наград не дают. Закончилась советская эпоха. В смутные девяностые годы она уехала в Германию…
Остались книги, которые создал писатель удивительной судьбы. Книги его сродни новокаину в вашей домашней аптечке - они помогают человеку одолеть боль или просто дают почувствовать чужую боль и смысл жизни. И еще есть музей его имени в Луганске, и пятьдесят тысяч писем читателей, написанных когда-то Владиславу Титову.
Нынче он причислен к «украинским писателям, писавшим на русском языке», как и Николай Васильевич Гоголь. Но нужно ли таким образом «национализировать» подвиг русского парня, совершившего его на шахте советской Украины, в той нашей общей - Советской - стране?
Сергей ЛЕВИЧЕВ
г. Краснодар
Там практически все, что требуется для повседневной работы. Начните постепенно отказываться от пиратских версий в пользу более удобных и функциональных бесплатных аналогов. Если Вы все еще не пользуетесь нашим чатом , весьма советуем с ним познакомиться. Там Вы найдете много новых друзей. Кроме того, это наиболее быстрый и действенный способ связаться с администраторами проекта. Продолжает работать раздел Обновления антивирусов - всегда актуальные бесплатные обновления для Dr Web и NOD. Не успели что-то прочитать? Полное содержание бегущей строки можно найти по этой ссылке .
"Всем смертям назло..."
В самый разгар весны, 14 апреля 1960 года на шахте «Северная» Донецкой обл. УССР произошла авария. Из разряда – «обычных», какие нередки в таком опасном производстве. В третей рабочей смене, когда по обыкновению и специфике горной работы людей под землей остается уже не так много – произошел «сход» с рельсов груженой углем вагонетки. Ситуация – не слишком «заштатная». Такое случается и довольно нередко… Но в этот раз – все было иначе. Вагонетка подпрыгнула, и ударила в высоковольтный кабель, идущий к подземной трансформаторной подстанции. От удара возникло короткое замыкание и дуга (напряжение 6000 вольт). Кабель в резиновой изоляции загорелся. Пламя начало быстро пожирать изоляцию и продвигаться к трансформатору… Мимо по выработке проходил молодой горный мастер Владислав Титов. Мгновенно оценив ситуацию и грозящую катастрофой опасность – он сразу подбежал к трансформаторной камере и повернул ручку отключения напряжения. Корпус камеры ТП и ручка оказались под напряжением… Рабочего ударило током в шесть тысяч вольт, но он, скорее уже по инерции, - отключает ТП…! Непонятно каким образом, в шоке, пораженный током – он сделал свои последние несколько шагов и упал своим телом на горящий электрокабель. Когда спустя несколько минут, его нашли прибежавшие товарищи – на Владиславе горел сапог и дымилась одежда… Ему было всего 25 лет…
Владислав Андреевич Титов родился 10 ноября 1934 года в деревне Калиновка Добринского района Липецкой области. В семье хлеборобов было 10 человек, Владислав – самый старший из детей. Все получили образование. После окончания средней школы Слава Титов приезжает на Украину и поступает учиться в Боково-Антрацитовский горный техникум. На первом курсе техникума состоялся и первый «экскурсионный» спуск Титова в шахту. После подъема наверх, преподаватель-практик откровенно предупредил студентов, что профессия, которую они выбрали, очень сложная, и если кто-то почувствовал, что не справится, лучше уйти сейчас. Полный решимости работать именно в шахте, Титов был среди тех, кто остался…
Продолжая учебу, Владислав проходит практику на шахтах Красного Луча. Добывает уголь так, как это делают шахтеры: полулежа и с лопатой. В первый день было настолько трудно… Ну а потом горняки начали подсказывать, показали, как лучше работать нужно. И вот там он впервые по-настоящему почувствовал себя шахтером.
Отслужив в Армии, в 1959-м, по окончании учебы, его распределяют в шахтерский поселок Северный Донецкой области. С ожиданием чего-то нового и светлого он сошел на перрон донецкой земли... Правда, в забое Владислав успел поработать лишь год…
Когда горняки-проходчики подняли и перевернули тело Владислава, он не подавал признаков жизни. Дымилась одежда. Сильно обгорели руки и одна нога. Удар током напряжения в шесть тысяч вольт – обычно не оставляет человеку шансов… Его понесли к клети и подняли на поверхность. Из шахты вынесли неподвижное, обезображенное огнем тело. Ко всеобщему изумлению, когда на поверхности его осматривали срочно прибывшие медики – Владислав оказался жив…! Его, обожженного, в шоковом состоянии срочно доставили в поселковую больницу и врачи начали борьбу за жизнь шахтера. В то, что Титов выживет – не верил никто. Когда у врачей появилась малейшая уверенность, что пострадавший перенесет транспортировку, - его срочно перевозят в областную больницу. Многие месяцы врачи боролись за его жизнь. Чтобы спасти Владислава, врачами было сделано десять сложных операций. Он перенес их… Но обгоревшие и изуродованные руки пришлось ампутировать…
Молодой организм выдержал тяжелейшие травмы и Титов начал постепенно выздоравливать. Ему, 25-летнему уже инвалиду первой группы – предстояло готовится к новой жизни… И эта жизнь – не сулила Владиславу ничего хорошего. Выжить Владиславу помог сильный молодой организм. Найти силы жить дальше – маленькая и хрупкая женщина по имени Рита. Жена...
О том, что довелось пережить Владиславу, преодолеть в себе и какой ценой, знали только двое: он и Рита. О том, чего ей стоило быть сильнее него – знала только она одна...
По выписке из больницы, супруги Титовы остаются жить в Луганске. Им выделяется квартира в центре города. Тут Владислав проведет всю отмерянную ему жизнь. Он ходил по комнате. Натыкался то на этажерку, то на шкаф. Он не мог ничего делать сам без помощи Риты, даже книгу взять с полки. И это было так больно, он даже стыдился своей инвалидности как наготы…
Рита знала, что помочь может чтение. Она стала приносить Владиславу книги.
Рассказывает сестра Владислава, Лидия Титова: «Он должен был перевернуть страничку. Обычным способом – губами, как он это делал, – это сделать было невозможно: книжка – библиотечная. Увидев лежащий на столе карандаш, он берет его в зубы, переворачивает страничку книги, а на странице остается след от карандаша…
Вот так возникла мысль – «я могу научиться писать!»
День за днем, путем титанических усилий, Владислав Титов доказывал, что он может, а главное – обязан состояться в жизни! По ночам, когда жена и дочь спали, он не просто выводил буковки и крючочки – он искал себя! Так рождалась новая жизнь Владислава. И его книга о ней… Спустя шесть лет после аварии, в 1966-м году он заканчивает работу над своей автобиографической повестью – «Всем смертям назло…»
Сначала повесть была опубликована в районной газете на родине Титова в Липецкой области. Почувствовав, что интерес к его произведению есть, Титов рискнул послать ее в столичные журналы. К сожалению, московские «издатели» были далеки от понимания шахтерского труда, и в публикации автору корректно отказали… Правда, однажды его рукопись попала на стол главного редактора журнала «Юность» - Бориса Полевого…
«-- Я хорошо помню тот день, когда заведующий отделом писем Изидор Винокуров положил на мой стол весьма странную рукопись», - вспоминал Борис Полевой. - Написана она была четко, но каким-то скачущим почерком. Бумага пожелтела, топорщилась по краям, а на титульном листе было несколько штампов журналов и издательств, и это говорило о том, что рукопись уже пространствовала по редакциям и была неоднократно отвергнута. Такое предположение я и высказал работнику, который мне ее принес. Стоит ли ею заниматься? «А вы прочтите, - твердо ответил Винокуров. - Прочтите хотя бы несколько страниц. Если не заинтересует, вернем автору и мы».
Полевой прочел рукопись на одном дыхании и наложил на нее резолюцию: «Публиковать повесть
такой, какая есть»!
Так шахтер-инвалид без рук Владислав Андреевич Титов стал уже признанным писателем… Став в один миг известным на всю страну, Титов, неизменно вместе с супругой, исколесил практически всю страну, бывал за границей, посещал творческие вечера в школах, институтах, на заводах. Оставаясь одним целым, как и в повести, так и в жизни Владислав и Маргарита, укрепляли веру людей в силу человеческого духа и чувств.
В.Титов с семьей
Владислав Титов не стал «автором одной книги». И хотя успех «Всем смертям назло» не повторился, все, что написано Титовым наполнено особым видением мира, поэтичностью и любовью к жизни. «Раненый Чибис», «Сапун-гора» , «Полые воды«… «Ковыль – трава степная«… В самих этих названиях есть что-то трепетное и теплое, земное и одновременно возвышенное, простое и вместе с тем – необыкновенно глубокое. Автор бестселлера, переведенного на 28 языков мира, продолжал писать, он искал для себя новое художественное качество, экспериментировал с формой и содержанием. Гнался ли Владислав Титов за литературным признанием и тиражами – вопрос, видимо, глупый и безнравственный по отношению к человеку, который каждый день стремился жить, а не существовать.
Сразу же после выхода повести в редакцию журнала полетели письма изо всех уголков необъятной страны. Владиславу и Рите сначала письма приходили пачками, затем мешками, позднее почтальона к дому Титова подвозили на машине. Им писали обо всем, благодарили за повесть, за подвиг, за то, что они есть. Просили совета, предлагали помощь.
Мне пришлось как-то раз навестить его, когда он отдыхал в Планерском (ныне – пос.Коктебель, Крым). У меня сломалась машина, и начал я ее чинить. Так он подскакивал и кричал: «Ключ 9Х12! Давай ключ! Давай сюда!». А потом вспоминал, что у него нет рук и говорил: «Ну, старик… Это ты сам сделаешь…»
Всего его «перу» принадлежат 14 произведений. Самые избранные из них:
«Всем смертям назло…» (автобиографическая повесть, 1967),
«Ковыль - трава степная» (1971),
«Жизнь прожить» (1983),
«В родной земле корням теплее» (1983),
«Проходчики» (роман, 1983)
«Грезы старого парка» (1986).
Рассказы «Раненый чибис», «Сапун-гора», «Полые воды» и др.
Повесть «Рожь» (1987г.) - последнее произведение писателя, которое осталось не законченным…
Судьба отмерила ему после «второго рождения» - практически столько же времени. И он сумел прожить его достойно и счастливо, как настоящий полноценный человек…
Титов был удостоен следующих наград и премий:
Орден Дружбы народов,
Орден «Знак Почёта»,
Медаль «За доблестный труд»,
Нагрудный знак «Шахтёрская слава» двух степеней.
Лауреат областной комсомольской премии им. «Молодой гвардии».
Премия и звание лауреата литературного конкурса им. Николая Островского (1967).
Республиканская комсомольская премия им. Н. Островского (1976) за пьесу «Всем смертям назло…», поставленную Ворошиловградским музыкально-драматическим театром.
Лауреат Всесоюзного литературного конкурса имени Н. Островского
Лауреат Государственной премиям Украинской ССР имени Т. Г. Шевченко в области литературы, журналистики, искусства и архитектуры (1981).
В Луганске открыт музей-квартира писателя В. Титова. Там же находится и улица его имени – в самом центре города, рядом с краеведческим музеем.
В Добринке Липецкой области улица названа в честь шахтера-писателя В. Титова.
«Всем смертям назло» перевели еще во времена СССР на 22 языка, издавали только отдельными изданиями 19 раз общим тиражом более 6 млн. экземпляров.
P.S. Автор поста встречался с Владиславом Титовым на комсомольско-молодежных «мероприятиях». Впечатления - обычный человек. Как сегодня сказали бы – «без понтов» и «без комплексов». Встретишь на улице – не признаешь… Он и ходил – среди таких же обычных Советских людей…
В СССР (УССР…) повесть В.Титова «Всем смертям назло» входила в обязательную школьную программу по литературе.
Сегодня – она исключена из нее, как и «Молодая гвардия» Фадеева…
Современной молодежи, по мнению нынешней власти – нужны несколько другие «герои»…
Еще в юности я часто слышал споры «скептиков» из серии «если бы»…
Спорили – правильно ли поступил горный мастер Титов… Что бы случилось, если бы он не выключил ТП и не накрыл горящий кабель своим телом… Ведь он мог «не заметить» и просто пройти мимо! И – никто…! Никогда бы не узал об этом! Думаю, что «развития событий» ни предугадать, ни «рассчитать» никто не может… Может быть – кабель потух сам. И – все…!
А может быть – огонь добрался до ТП (или еще куда…). В шахте – постоянный «сквозняк». Поэтому все горит жарко и быстро. И от горящего трансформатора произошел бы взрыв. Даже – без газа-метана… Просто – обычный, даже и «несильный» взрыв… Ударная волна подняла бы со стенок угольную пыль, которая в смеси с воздухом образовала гремучую термобарическую смесь… Она взрывается и сжигает все на своем пути… В любой щели и укромной выработке, - куда все же успел заскочить спасающийся от гибели шахтер… Горит воздух. Вокруг, - и в легких… Все… Потом тишина. Оцепление шахты. Сирены ВГСЧ и «скорых»…
11 марта 2000г. в 12ч.55мин. на шахте им. Н.П.Баракова («Краснодонуголь», г.Суходольск, Украина) произошел взрыв пылевоздушной смеси… Взрыв был «рукотворным». Ему предшествовали недопустимые огневые работы по газовой резке и взрыв кислородного баллона. От взорвавшегося баллона волной подняло пыль… И она, в смеси с воздухом – сдетонировала… В страшном огненном аду нашли смерть 80 горняков… Просто «кто-то», тот, кто остался там – вверху, на поверхности… живым… - «приказал»… А другие – этот приказ выполнили… В последний раз…
Подытоживая серию публикаций, посвященных шахтерам и шахтерскому труду на NNM, хочу сказать:
Прежде чем комментировать, обсуждать и писать что-либо по данному вопросу – очень советую для начала просто побывать разок в шахте…
Пишущим и клевещущим на «рекорд Стаханова» – просто советую провести маленький эксперимент…! Возьмите обычную совковую лопату. И – днем, на улице, на свежем воздухе, без робы и стоя – попробуйте перекидать вручную с места на место хотя бы 10 тонн (КамАЗ…) угля… Промытого, неслежашегося и уже – кем-то добытого… Засеките время и оцените усталость (я думаю, что ВЫ все же посещаете «фитнес-клАб» и ВАШЕ тело хоть чуть-чуть «подготовлено» к физическим нагрузкам…). Теперь – мысленно перенесите себя ва глубину в 300 метров, потолок в 1 метр 20 см, облачитесь в робу, поставьте рядом свечку (или сразу – две…!). И главное… - увеличьте вашу «нагрузку» в ДЕСЯТЬ раз…! При том условии, что уголь ВАМ придеться «отколупывать» от стенки, а в руках у вас будет не легкая лопата с деревянной ручкой, но тяжелый 8-килограммовый «отбойный» молоток…! И – вперед…! Не забудьте… - ВАМ нужно уложиться в ШЕСТЬ часов!!! Или – хотя бы прожить их…. Да, можете себе взять нескольких ПОМОЩНИКОВ…! (они ведь и у Стаханова были…)
А потом (после смены…) – и поговорим…!
(В начале поста – фото горловского фотографа Виктора Минченко)
Владислав Андреевич Титов
Всем смертям назло…
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
Сидеть одной в пустой квартире всегда было мучительно для Тани. На этот раз особенно. Второй день она в отпуске, а еще не ясно, когда отпустят Сергея. И дадут ли ему вообще возможность отдохнуть в этом месяце? Может случиться так: отгуляет она свои двадцать четыре дня, выйдет на работу, а потом коротать дома отпускные дни будет Сергей…
Таня ждет. Рука ее, упершись локтем в подоконник, блуждает в коротенькой челке. Она крутит волосы на лбу в тонкие жгутики и наматывает их на указательный палец. Когда вся челка закручена в колечки, рука медленно распутывает их и вновь начинает все сначала. Это привычка. Пыталась отвыкнуть - не получилось. Как только в голове возникают беспокойные мысли, рука сама тянется к волосам. Сергей сначала подшучивал: детский сад мировые проблемы решает? А потом привык. И даже сам иногда крутит в колечки свой чуб. Заразился!
"Неужели ничего не выйдет? - думает Таня. - Столько лет мечтали поехать в отпуск вместе…"
Таня ждет и смотрит в окно… Вот сейчас войдет Сережа, скажет: "Не дали… Понимаешь, дела".
А она скажет; "Я так и знала. Непутевый ты какой-то, Сережка". А он скажет: "Танюш, я есть хочу…" А она ответит: "Бери и ешь! Я в отпуске, а ты как знаешь. Имею я право на отдых или нет?"
Таня так отчетливо все это себе представила, что на глаза от досады навернулись слезы.
Рано нынче пришла весна. Как-то сразу сникли и обессилели снежные бураны, завывавшие долгими ночами по тихим улочкам молодого шахтерского поселка. Робко, словно боясь рассердить седую стужу, улыбнулось из-за туч солнце. И зима действительно рассердилась. Ощетинилась на ночь ледяными штыками крыш, злобно захрустела под ногами ломкой белесой пленкой луж, обожгла колючим дыханием дымящуюся вершину террикона.
А потом осмелело солнце. Засуетились, ускоряя бег, облака, расплылось в широкой улыбке небо, и солнце горячим лучом припало к холодной, дремлющей земле. Где-то у балки, будто - выпущенная на волю птица, забилась песня. Рванулась ввысь и загрустила томительным ожиданием грядущих перемен.
Девчушка с реденьком прядью на лбу, в распахнутом пальто, остановилась, сощуренными глазами отыскала в небе жаворонка, чему-то улыбнулась да так и замерла с поднятым кверху лицом.
Добралась весна и до шахтного вентилятора. Воздух, пропитанный запахами земли, как бы остановился перед бешено кружащимися лопатками, мгновение подумал и ринулся в темную, сырую паста ствола, ворвался в штреки и пошел гулять во лавам, забоям, будоража души шахтеров необъяснимо сладкой тоской по солнцу, по высокому темно-голубому небу.
Сергей Петров шел по штреку в лихо сдвинутой набекрень шахтерской каске. Казалось, крикни кто "гопля" - и он пустится в пляс, стремительный, неугомонный и несуразный.
Сергей торопился. И не потому, что того требовала работа. Нет. Просто им владел ничем не объяснимый восторг и очень хотелось поскорее выехать на-гора, поближе рассмотреть солнышко. К тому же в столе начальника участка его ждали подписанные документы на отпуск.
Сергей подцепил носком сапога кусок породы, подбросил его и улыбнулся. Он представил себе, как Таня всплеснет руками, затанцует от восторга, а потом бросится на шею и, смеясь, воскликнет: "Хочешь, задушу тебя, противного?"
А позже, когда радость немного утихнет, сядет и уже в который раз начнет фантазировать по поводу предстоящей поездки. И конечно, опустив голову, спросит: "А вдруг я не понравлюсь твоим родителям?"
"Почему ее мучит этот вопрос? - раздумывал Сергей.
Чтобы она, Таня, и не направилась? И кому? Моим старикам. Да этого быть не может! У бати от волнения задергается левый глаз, а два вставных зуба так и засияют, как начищенные к Дню Победы медали. "Смотрите, люди, палую кралю мой старшой подцепил."
В глубине штрека замерзал свез, бросая красноватые блики на мокрый рельс, покосившуюся раму крепления. Наперегонки защелкали контакты магнитных пускателей… Захрапел, брызгаясь и дуясь тонкими резиновыми шлангами, детеныши насоса орошения. Сергей прошел еще несколько шагов от участкового распределительного щита, и удивленный, остановился!. Возле погрузчиков дома кто-то выл:
Донбасс, мой Донбасс, Цвети, мой любимый Донбасс…
Пел вагонщик, и непонятный отклик в душе вызвала эта уже много раз слышанная песня. В другом месте Сергей, вероятно, и не прислушался бы к ней… А здесь, на тридцатиметровой глубине, в узком, мрачном коридоре, песня священная сильно щипнула за сердце. Казалось, залетевший в подземелье запах весны, смешавшись с терпким зловонием плесени и газа, вдруг загрустил по широким просторам земли, по безмятежным далям планеты.
В груди. Сергея все так и поднялось, стало невесомо легким. Откуда-то надвинулся и поплыл, широкий зеленый ковер, густо усеянный, желтыми точечками, которые медленно реяли, множились и тихо- тихо оседали. Уже отчетливо видны, дрожащие от ласкового дуновения ветерка ярко-желтые пушистые головки. Они замерли в робком ожидании, настороженно прислушиваясь к опасной тишине, и побежали в разные стороны от стремительно надвигающейся тени парашютиста.
"Где я видел это? Где? - силился вспомнить Сергей. - Ах да, в армии! Ну конечно! Последний прыжок накануне демобилизации…"
Он вспомнил, как у самой земли увидел свои ноги, обутые в тяжелые солдатские сайдой. А внизу шевелилась от ветра трава, покачивались ромашки. Еще мгновение - и сапоги безжалостно раздавят несколько нежных, пушистых головок. Ему показалось, что цветы - живые существа, они. хотят убежать от смерти, но не могут…
"Шахтерские песни поют…" - неслось по штреку и как сквозь сон долетало до его уха."
…Неумолимо тянула к себе земля. Резко толкнула в ноги. Сергей нелепо подпрыгнул, выпустил стропы парашюта из рук и, закрыв глаза, рухнул всей тяжестью тела на влажный от непросохшей росы луг. Хрустнули стебельки цветов, удивленно затрещал, словно заплакал, кузнечик и внезапно смолк…
Резко звякнул телефонный аппарат.
- …канат растягивают!.. - кричал в телефонную трубку вагонщик.
Сбоку капала вода. "Капель! - усмехнулся Сергей. - Как и там, на-гора".
И, уже пробираясь на четвереньках по лаве, он снова вспомнил события того далекого армейского дня. Смятые ромашки он взял с собой. Их было семь. Они стояли потом в граненом стакане на тумбочке, рядом с его солдатской койкой.
"Я же получил тогда письмо от Тани… и фотографию!"
Annotation
Повесть Владислава Титова «Всем смертям назло…» во многом автобиографична. Автор ее - в прошлом шахтер, горный мастер, - рискуя жизнью, предотвратил катастрофу в шахте. Он лишился обеих рук, но не покорился судьбе, сумел выстоять и найти свое место в жизни.
Всем смертям назло… (Владислав Титов)
Слово о богатом человеке (Борис Полевой)
Владислав Андреевич Титов
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
СЛОВО О БОГАТОМ ЧЕЛОВЕКЕ
Владислав Андреевич Титов
Всем смертям назло…
Дилогия
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
Сидеть одной в пустой квартире всегда было мучительно для Тани. На этот раз особенно. Второй день она в отпуске, а еще не ясно, когда отпустят Сергея. И дадут ли ему вообще возможность отдохнуть в этом месяце? Может случиться так: отгуляет она свои двадцать четыре дня, выйдет на работу, а потом коротать дома отпускные дни будет Сергей…
Таня ждет. Рука ее, упершись локтем в подоконник, блуждает в коротенькой челке. Она крутит волосы на лбу в тонкие жгутики и наматывает их на указательный палец. Когда вся челка закручена в колечки, рука медленно распутывает их и вновь начинает все сначала. Это привычка. Пыталась отвыкнуть - не получилось. Как только в голове возникают беспокойные мысли, рука сама тянется к волосам. Сергей сначала подшучивал: детский сад мировые проблемы решает? А потом привык. И даже сам иногда крутит в колечки свой чуб. Заразился!
«Неужели ничего не выйдет? - думает Таня. - Столько лет мечтали поехать в отпуск вместе…»
Таня ждет и смотрит в окно… Вот сейчас войдет Сережа, скажет: «Не дали… Понимаешь, дела».
А она скажет; «Я так и знала. Непутевый ты какой-то, Сережка». А он скажет: «Танюш, я есть хочу…» А она ответит: «Бери и ешь! Я в отпуске, а ты как знаешь. Имею я право на отдых или нет?»
Таня так отчетливо все это себе представила, что на глаза от досады навернулись слезы.
Рано нынче пришла весна. Как-то сразу сникли и обессилели снежные бураны, завывавшие долгими ночами по тихим улочкам молодого шахтерского поселка. Робко, словно боясь рассердить седую стужу, улыбнулось из-за туч солнце. И зима действительно рассердилась. Ощетинилась на ночь ледяными штыками крыш, злобно захрустела под ногами ломкой белесой пленкой луж, обожгла колючим дыханием дымящуюся вершину террикона.
А потом осмелело солнце. Засуетились, ускоряя бег, облака, расплылось в широкой улыбке небо, и солнце горячим лучом припало к холодной, дремлющей земле. Где-то у балки, будто - выпущенная на волю птица, забилась песня. Рванулась ввысь и загрустила томительным ожиданием грядущих перемен.
Девчушка с реденьком прядью на лбу, в распахнутом пальто, остановилась, сощуренными глазами отыскала в небе жаворонка, чему-то улыбнулась да так и замерла с поднятым кверху лицом.
Добралась весна и до шахтного вентилятора. Воздух, пропитанный запахами земли, как бы остановился перед бешено кружащимися лопатками, мгновение подумал и ринулся в темную, сырую паста ствола, ворвался в штреки и пошел гулять во лавам, забоям, будоража души шахтеров необъяснимо сладкой тоской по солнцу, по высокому темно-голубому небу.
Сергей Петров шел по штреку в лихо сдвинутой набекрень шахтерской каске. Казалось, крикни кто «гопля» - и он пустится в пляс, стремительный, неугомонный и несуразный.
Сергей торопился. И не потому, что того требовала работа. Нет. Просто им владел ничем не объяснимый восторг и очень хотелось поскорее выехать на-гора, поближе рассмотреть солнышко. К тому же в столе начальника участка его ждали подписанные документы на отпуск.
Сергей подцепил носком сапога кусок породы, подбросил его и улыбнулся. Он представил себе, как Таня всплеснет руками, затанцует от восторга, а потом бросится на шею и, смеясь, воскликнет: «Хочешь, задушу тебя, противного?»
А позже, когда радость немного утихнет, сядет и уже в который раз начнет фантазировать по поводу предстоящей поездки. И конечно, опустив голову, спросит: «А вдруг я не понравлюсь твоим родителям?»
«Почему ее мучит этот вопрос?» - раздумывал Сергей.
Чтобы она, Таня, и не направилась? И кому? Моим старикам. Да этого быть не может! У бати от волнения задергается левый глаз, а два вставных зуба так и засияют, как начищенные к Дню Победы медали. «Смотрите, люди, палую кралю мой старшой подцепил.»
В глубине штрека замерзал свез, бросая красноватые блики на мокрый рельс, покосившуюся раму крепления. Наперегонки защелкали контакты магнитных пускателей… Захрапел, брызгаясь и дуясь тонкими резиновыми шлангами, детеныши насоса орошения. Сергей прошел еще несколько шагов от участкового распределительного щита, и удивленный, остановился!. Возле погрузчиков дома кто-то выл:
Донбасс, мой Донбасс,
Цвети, мой любимый Донбасс…
Пел вагонщик, и непонятный отклик в душе вызвала эта уже много раз слышанная песня. В другом месте Сергей, вероятно, и не прислушался бы к ней… А здесь, на тридцатиметровой глубине, в узком, мрачном коридоре, песня священная сильно щипнула за сердце. Казалось, залетевший в подземелье запах весны, смешавшись с терпким зловонием плесени и газа, вдруг загрустил по широким просторам земли, по безмятежным далям планеты.
В груди. Сергея все так и поднялось, стало невесомо легким. Откуда-то надвинулся и поплыл, широкий зеленый ковер, густо усеянный, желтыми точечками, которые медленно реяли, множились и тихо-тихо оседали. Уже отчетливо видны, дрожащие от ласкового дуновения ветерка ярко-желтые пушистые головки. Они замерли в робком ожидании, настороженно прислушиваясь к опасной тишине, и побежали в разные стороны от стремительно надвигающейся тени парашютиста.
«Где я видел это? Где? - силился вспомнить Сергей. - Ах да, в армии! Ну конечно! Последний прыжок накануне демобилизации…»
Он вспомнил, как у самой земли увидел свои ноги, обутые в тяжелые солдатские сайдой. А внизу шевелилась от ветра трава, покачивались ромашки. Еще мгновение - и сапоги безжалостно раздавят несколько нежных, пушистых головок. Ему показалось, что цветы - живые существа, они. хотят убежать от смерти, но не могут…
«Шахтерские песни поют…» - неслось по штреку и как сквозь сон долетало до его уха.
…Неумолимо тянула к себе земля. Резко толкнула в ноги. Сергей нелепо подпрыгнул, выпустил стропы парашюта из рук и, закрыв глаза, рухнул всей тяжестью тела на влажный от непросохшей росы луг. Хрустнули стебельки цветов, удивленно затрещал, словно заплакал, кузнечик и внезапно смолк…
Резко звякнул телефонный аппарат.
- …канат растягивают!.. - кричал в телефонную трубку вагонщик.
Сбоку капала вода. «Капель! - усмехнулся Сергей. - Как и там, на-гора».
И, уже пробираясь на четвереньках по лаве, он снова вспомнил события того далекого армейского дня. Смятые ромашки он взял с собой. Их было семь. Они стояли потом в граненом стакане на тумбочке, рядом с его солдатской койкой.
«Я же получил тогда письмо от Тани… и фотографию!»
Таня была сфотографирована в профиль, задумчиво смотрела куда-то вдаль и улыбалась уголком губ. В письме писала: «Третья весна пришла и ушла, а тебя все нет. Я устала, Сережка! Когда же мы будем вместе! Хоть убей, не могу тебя представить целиком, всего. Это плохо, да? Помнишь, как ты спрашивал: „Дождешься?“ - а сам недоверчиво улыбался. Ты и теперь сомневаешься? Смотри, будешь таким - назло выйду замуж за другого!»