Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии. Происхождение личности и интеллекта человека. Опыт обобщения данных классической нейрофизиологии Механизмы мозга и интеллект лешли карл

(07.07.1890, Дэйвис — 07.08.1958, Пуатье) — американский психолог, сторонник бихевиоризма. Обучался у Дж. Уотсона в университете Дж. Хопкинса. В 1914 г. защитил докторскую диссертацию по философии в университете Хопкинса. Работал в качестве психолога-физиолога в университетах Миннесоты, Чикаго и Гарварда, в биологической лаборатории по изучению приматов в Йерксе. Изучал изменения в психической регуляции поведения животных при удалении у них различных частей головного мозга, занимался проблемой локализации психических функций. Разрабатывал проблему локализации психических функций, используя метод удаления у животных различных частей головного мозга. Первоначально исходил из предположения о равнозначности разных участков. Так, в книге «Механизмы мозга и интеллект» («Brain Mechanisms and Intelligence», 1929) сформулировал два принципа: 1) чем больше имеется неповрежденной части коры головного мозга, тем лучше происходит научение; 2) одна часть коры равноценна другой. Отвергая принцип локализации рефлекторных актов (в том числе условно-рефлекторных), Лешли выступил против учения И. П. Павлова . В дальнейшем отказался от своей крайней позиции и принципа эквипотенциальности (равноценности) любых частей мозга в выработке навыков и решении интеллектуальных задач. Стал использовать лабиринт для исследования научения у крыс. Основные идеи опубликованы в трудах: «In search of the engram» / «Psychological Mechanisms in Animal Behavior», N.Y., 1950; «The problem of serial order in behavior» / Jeffress L.A. (ed.), «Cerebrals Mechanism in Behavior», N.Y., 1951 и др.

И. М. Кондаков, М. Г. Ярошевский

Карл Спенсер Лешли (англ. Karl Spencer Lashley; 7 июня 1890, Дэйвис - 7 августа 1958, Пуатье) - американский психолог и физиолог, специалист в области поведенческой психологии и нейропсихологии.

Лешли известен своими исследованиями связи характеристик головного мозга со способностями к обучению и механизмами памяти.

Биография

Карл Спенсер Лешли родился 7-го июня 1890 года в Дейвисе, штат Западная Вирджиния. Обучался сначала в Университете Западной Вирджинии, затем Питтсбургском университете. В 1914 году получил степень доктора философии, защитив диссертацию по зоологии в Университете Джонса Хопкинса. Во время работы над диссертацией сотрудничал с одним из основателей американского бихевиоризма Джоном Уотсоном, совместно которым Лешли занимался изучением поведения животных. Начав свою карьеру как сотрудник этого университета и больницы св. Елизаветы в Вашингтоне, с 1917 по 1924 год работал в Университете Миннесоты. В 1920 году стал адъюнкт-профессором психологии Университета Миннесоты, где за плодотворные исследования функций мозга получил звание профессора. В 1926 - 1929 годах работал в Научно-исследовательском фонде изучения поведения в Чикаго, а с 1929 года - в Чикагском университете. В 1935 году принял приглашение Гарвардского университета, где проработал до 1955 года. В 1942 году Лешли сменил Роберта Йеркса на посту директора лаборатории биологии приматов в Ориндж-Парке, штат Флорида. В годы его руководства лабораторией поддержку получили исследования в области экспериментальной психологии, которые проводили Дональд Хебб, Роджер Сперри и Карл Прибрам.

Научная деятельность

Лешли разрабатывал проблему локализации психических функций, используя метод удаления у животных различных частей головного мозга. Первоначально исходил из предположения о равнозначности разных участков. Результаты его экспериментов были опубликованы в 1929 году в его книге «Механизмы мозга и интеллект» (Brain Mechanisms and Intelligence), в которой учёный отстаивает два важнейших принципа:

массовое действие - некоторые типы обучения опосредуются корой головного мозга как целым. Этот принцип противоположен представлениям, что каждая психологическая функция локализована в определенной зоне коры. В экспериментах с крысами Лешли удостоверился, что невозможно локализовать механизмы памяти в каком-то из отделов мозга, что память распределена в коре головного мозга.

эквипотенциальность (равноценность) касается прежде всего отделов мозга управляющих органами чувств, например зрением. При повреждении участков коры головного мозга, ответственных за определенные функции механизмов органов чувств, другие участки мозга берут на себя функции поврежденных зон.

Таким образом, Лешли доказал несостоятельность представлений о мозговой локализации, согласно которым даже наиболее сложные функции мозга жестко привязаны к специфическим анатомическим субстратам, противопоставив этому положение о пластичности высших отделов головного мозга и функциональной многозначности его структур. Его работы послужили отправным пунктом в разработке современных представлений о мозговой организации высших психических функций человека.

Отвергая принцип локализации рефлекторных, в том числе условно-рефлекторных актов, Лешли выступил против учения И. П. Павлова. В дальнейшем он отказался от своей крайней позиции и принципа эквипотенциальности любых частей мозга в выработке навыков и решении интеллектуальных задач.

Труды

Издания на английском языке

1923 «The|behavioristic interpretation of consciousness.» Psychological Review
1929 «Brain mechanisms and intelligence.»
1930 «Basic neural mechanisms in behavior.» Psychological Review
1932 «Studies in the dynamics of behavior.» University of Chicago Press.
1935 «The mechanism of vision», Part 12: Nervous structures concerned in the acquisition and retention of habits based on reactions to light. Comparative Psychology Monographs 11: 43-79.
1943 «Studies of Cerebral Function in Learning», Journal of Comparative Neurology vol. 79.
1950 «In search of the engram.» Society of Experimental Biology Symposium 4: 454-482.
1951 «The problem of serial order in behavior.» Cerebral Mechanisms in Behavior

Издания на русском языке

Лешли К. С. Основные нервные механизмы поведения, 1930.
Лешли К. С. Роль массы нервной ткани в функциях головного мозга, 1932.
Лешли К. С. Мозг и интеллект. Пер. с англ. А. А. Нусенбаума под ред. Л. С. Выготского с предисл. И. Д. Сапира. М.-Л., Огиз-Соцэкгиз, 1933.

Страна:

США США

Научная сфера: Место работы: Учёная степень: Альма-матер : Известные ученики:

Биография

Научная деятельность

массовое действие - некоторые типы обучения опосредуются корой головного мозга как целым. Этот принцип противоположен представлениям, что каждая психологическая функция локализована в определенной зоне коры. В экспериментах с крысами Лешли удостоверился, что невозможно локализовать механизмы памяти в каком-то из отделов мозга, что память распределена в коре головного мозга.

эквипотенциальность (равноценность) касается прежде всего отделов мозга управляющих органами чувств , например зрением. При повреждении участков коры головного мозга, ответственных за определенные функции механизмов органов чувств, другие участки мозга берут на себя функции поврежденных зон.

Отвергая принцип локализации рефлекторных, в том числе условно-рефлекторных актов, Лешли выступил против учения И. П. Павлова . В дальнейшем он отказался от своей крайней позиции и принципа эквипотенциальности любых частей мозга в выработке навыков и решении интеллектуальных задач.

Труды

Издания на английском языке

1923 «The|behavioristic interpretation of consciousness.» Psychological Review
1929 «Brain mechanisms and intelligence.»
1930 «Basic neural mechanisms in behavior.» Psychological Review
1932 «Studies in the dynamics of behavior.» University of Chicago Press.
1935 «The mechanism of vision», Part 12: Nervous structures concerned in the acquisition and retention of habits based on reactions to light. Comparative Psychology Monographs 11: 43-79.
1943 «Studies of Cerebral Function in Learning», Journal of Comparative Neurology vol. 79.
1950 «In search of the engram.» Society of Experimental Biology Symposium 4: 454-482.
1951 «The problem of serial order in behavior.» Cerebral Mechanisms in Behavior

Издания на русском языке

Лешли К. С. Основные нервные механизмы поведения, 1930.
Лешли К. С. Роль массы нервной ткани в функциях головного мозга, 1932.
Лешли К. С. Механизмы мозга и интеллект, 1933.

Напишите отзыв о статье "Лешли, Карл Спенсер"

Примечания



Разделы

Прикладная

Направления

Отрывок, характеризующий Лешли, Карл Спенсер

За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.

Иллюстрацией может служить данное (как, впрочем, и любое другое) исследование; нетрудно заметить, что его автор не является изобретателем употребленных в его текстах букв, слов, символов, терминов, образов, а пользуется лишь тем, что предложили ему столетия образования и рафинации языков, выработанная множеством поколений механика мышления (логика), уже созданная до него нейрофизиологическая, антропологическая, эволюционистская фактура et cetera.

Доступ к этой информационной коллективной системе достаточно легок, хотя требует усложнения курса социально-этической дрессировки, которая, собственно, и превращает животное homo в человека. (Напомним, что воспитание - это умение не допустить развития в человеке его естественных черт и качеств.)

Sed никакое воспитание не способно аннулировать те потенциалы древних структур мозга, которые осуществляют управление поведением и которые всегда воспользуются возможностями интеллекта (как и любым другим преимуществом) для социальной, пищевой, сексуальной, иерархической или иной успешности особи примерно так же, как мозг эдмонтозавра (Edmontosaurus ) использовал уникальность своего дентального аппарата, насчитывавшего около 1600 зубов, а мозг дельфина использует эхолокацию.

Эту позицию превосходно раскрыл в своей хрестоматийной реплике С. Р. Кахаль: «Не особые интеллектуальные способности отличают исследователя от других людей, а его мотивация, которая объединяет две страсти: любовь к истине и жажду славы; именно они придают обычному рассудку то высокое напряжение, которое ведет к открытию».

Данная цитата звучит чуть более пафосно, чем требует ее смысл, но Кахалю простительны даже поэтизмы. Впрочем, очистка от них смысла остается необходимой процедурой, так как и «любовь к истине» и «жажда славы» являются не очень точным (литературным) эквивалентом обозначения нескольких важнейших агрессий, которые используют существенные возможности интеллекта.

По причине известной терминологической путаницы судьба понятия «интеллект» была сложной и в известной степени забавной.

Карл СпенсерЛешли еще в 1932 году сделал очень добросовестный и подробный обзор тех теорий «интеллекта», что были известны науке его времени.

Напомню, что Лешли, несмотря на свою репутацию «ученого хулигана», в истории классической нейрофизиологии остался весьма авторитетной фигурой. Лешли блестяще владел и академической научной фактурой, и методами ее анализа, был дерзок и бескомпромиссен. (Его основные работы, его метод и стиль мышления оказали явное влияние на Г. Джаспера, У. Пенфилда, К. Прибрама, П. Милнера, Г. Мэгуна, И. Бериташвили, X. Делгадо.)

Современники Лешли упрекали его в вивисекторском радикализме, в неуместном сарказме, в «залабораторенности», в непоследовательности, механицизме, редукционизме, физиологическом буквализме и в безжалостной (порой, действительно переходящей границы академических приличий) критике почти всех теорий и гипотез о работе механизмов мозга, с таким трудом и тщанием собираемых по крохам в единое знание. Впрочем, единственное, в чем он никогда не был обвинен, так это в «неверности» физиологии, id est в стремлении привлечь к оценкам сложных процессов мозга посторонние, вненаучные дисциплины (мистику, философию, психологию et cetera).

Время критично оценило часть его собственных разработок, но подтвердило большинство его критических оценок и чистоту того метода, которым он пользовался для вынесения своих точных, но не всегда корректных вердиктов.

Именно по этой причине «список Лешли», ставший частью его труда «Мозг и интеллект» (1933), является, возможно, наиболее емким и любопытным даже сегодня.

Напомню, что разбирая генеральные гипотезы интеллекта: П. Флуранса (1842), Ф. Гольца (1881), Ж. Леба (1902), Г. Мунка (1909), К. Монакова (1914), В. Бродбента (1872), Э. Гитцига (1884), Гом- марберга (1895), Л. Бианчи (1922), С. Франца (1902, 1907), Г. Клюве- ра (1927), Е. Фейхтвангера (1923), Е. Торндайка (1926), Ч. Спирмена (1927), К. Лешли мрачно констатирует их всецелую зависимость «от психологических концепций», желание с помощью нейрофизиологической фактуры и терминологии «обслужить» философские вымыслы и, как закономерное следствие, - общую переусложнен- ность, невнятность и неудовлетворительность.

С Лешли трудно не согласиться.

Во всех перечисленных трудах очевидна необъяснимая покорность гипотезеров весьма спорной идее об интеллекте как о чуть ли не обязательном, врожденном свойстве homo.

Aegrote videre, как опытные экспериментаторы, талантливые физиологи при прикосновении к теме интеллекта - складывают свое научное «оружие» к ногам мифа и начинают выискивать фантазийный «субстрат мышления и ума».

Sane, следует помнить и об особом аромате времени, которое провоцировало на создание именно таких гипотез. Probabiliter, graviter adducti fabulis Julii Verni, impressi per inventionem kerosene camini, habenarum bracarum vehiculiumque, progressu electricitatis inventis in histologia et distributio latrinarum - физиологи искали объяснение фантастических свершений homo в неких чрезвычайных свойствах его мозга.

Exempli causa.

ЖакЛеб полагал, что функциональная периодичность возбуждений различных частей коры вызывает некий резонанс, который вызывает ассоциации, а интеллектуальная одаренность зависит от ре- зонантных свойств головного мозга.

Герман Мунк делит мозг на «первичные сенсорные сферы», а интеллект видит как некое их «агрегатное связывание»; Эдвард Гитциг ищет «месторасположение ума» в лобных долях, Леонардо Бианчи - в височных долях; Чарльз Спирмен и ЭвардЛи Торндайк вообще уходят в возможность только интуитивного (вненаучного) постижения данного свойства.

Лешли досадует, констатируя их фиаско, но уровень нейрофизиологических знаний его времени не позволяет ему понять первопричину невозможности предложить точную и объемную гипотезу понятия «интеллект»: «Таким образом эти точки зрения ничего не дают для понимания природы интеллекта. ...Можно считать вполне установленным, что этот фактор (интеллект) является функцией деятельности нервной ткани и что поэтому окончательную формулировку его природы следует представить в понятиях механизмов мозга» (Лешли К. С. Мозг и интеллект, 1933).

1) Чем больше имеется неповреждённой части коры головного мозга, тем лучше происходит научение (у животного вырабатывался какой-либо навык, а затем учёный удалял различные части мозга с целью выяснить, как изменяется от этого ранее приобретённый навык);

2) Одна часть коры равноценна (эквипотенциальна) другой (при разрушении части коры головного мозга подопытного животного её функции брала на себя другая зона).

Кроме этого, Карл Лешли проводил эксперименты по обнаружению в мозге «энграмм», то есть, «следов памяти», но не обнаружил их...

«Более поздние исследования нейрофизиологов показали, в чём заключалась причина неудач Лешли в поисках энграммы и объяснили многие его результаты: для научения и памяти важны многие области и структуры мозга помимо коры. Оказалось также, что следы памяти в коре широко разбросаны и многократно дублируются. Дальнейшие успехи теории обучения способствовали переходу от попыток локализовать энграммы к изучению фундаментальных изменений, происходящих на синаптическом или метаболическом уровне во время сохранения информации в нервной системе».

Резникова Ж.И., Интеллект и язык: животные и человек в зеркале экспериментов, Часть I, М., «Наука», 2000 г., с. 54.